Моё впечатление от книг Сейчас читаю "Полночные узы" Внимание, будет немного спойлерно

Знаете, я жалею, что не начала читать эту серию раньше, когда узнала про неё несколько месяцев назад.

Несколько слов о "Полночный поцелуй"
Читать её я начала почему-то с опаской, вдруг не понравится, но потом появилось одно НО... сцена, где Гэби (Габриэлла) увидела в переулке как группа Отверженных убивала человека... это было вот прям как этот смайл Было жуткова-то, так она ещё их сфотографировала Дальше стало ещё интересней... её каким-то магнитом притягивает фотографировать те места, где обитают, обитали Отверженные или поработали члены Ордена
Едем дальше... и тут после жуткой расправой Отверженных над жертвой появляется и сам Лукан Торн. О нём на данный момент могу сказать, что он превосходный повелитель, хоть и скрытный. Никогда не позволяет Ордену видеть его слабым, не рассказывает о своих проблемах. А одна, важная у него есть и благодаря Гэби, которая ради него раза три солгала, скрыла, что он страдает Жаждой, вернее ходит на грани к пути, чтобы стать отверженным... он нашёл в себе силы и перед взрывом приюта рассказал об этом ребятам И у каждого взял слово, что они его убьют, если дойдёт дело до окончательного срыва и превращения в отверженного. Что мне нравится в его характере... так это ещё благородство, есть чувство вины... Это видно в сцене, кона погибает Конлан... она заставила меня долго плакать

Отрывки, которые мне понравились и пережить кучу эмоций
Резкий звонок мобильного телефона прервал тяжелый сон Лукана. Габриэлла лежала рядом, утомленная, как и он, ее обнаженное тело доверчиво переплеталось с его.
Господи, как долго он спал? Несколько часов? Восхитительных часов, если учесть его изнуряющую бессонницу.
Телефон снова зазвонил, Лукан был уже на ногах и шел в ванную, где осталась его куртка. Он вытащил из кармана телефон и открыл крышку.
— Слушаю.
— Привет. — Это был Гидеон, и голос его звучал как-то странно. — Лукан, сколько времени тебе потребуется, чтобы вернуться в бункер?
Лукан оглянулся. Габриэлла тоже проснулась и теперь сидела на кровати, сонная, с растрепанной копной рыжих волос...
— Я недалеко. Что у вас там?
Гидеон долго молчал.
— Кое-что случилось, Лукан. Нехорошее. — И снова продолжительная пауза, а затем непривычно тревожный голос Гидеона: — Черт, не знаю, как сказать. Сегодня ночью мы потеряли одного. Один из воинов погиб.
________
У стола кругом выстроились все воины. Лицо Данте было строгим и непроницаемым. Рио, склонив голову, перебирал четки и шепотом читал молитву на своем родном языке. Гидеон марлевым тампоном осторожно промакивал рваную рану, одну из тех, что покрывали все тело Конлана. Лицо Николая — в мелких кровоточащих порезах, в пятнах от пепла и сажи — было очень бледным, таким Лукан никогда его не видел, голубые, как лед, глаза застыли в недоумении, сегодня ночью он патрулировал город в паре с Конланом.
Даже Тиган был здесь, пришел почтить погибшего товарища, хотя и стоял поодаль, полуприкрыв глаза, зловеще-мрачный и, как всегда, холодно отстраненный.
________
Вслед за Луканом каждый воин, один за другим, опускался на колено и читал молитву, затем все вместе поднялись, готовые покинуть лазарет и ждать финальной части церемонии.
— Я понесу его, — сообщил Лукан собиравшимся уходить товарищам.
Он заметил, как они молча обменялись взглядами, И знал, что это означает. Вампиры первого поколения, старейшие в расе, никогда не выносили тело на поверхность. Это было делом вампиров, которых от Древних отделяло несколько поколений — они отличались большей устойчивостью к солнечным лучам, завершавшим ритуал упокоения вампира.
Для П1, таких как Лукан, провести восемь минут на солнце — мучительная процедура.
Лукан, не отводя глаз, смотрел на растерзанное бомбой тело Конлана.
«Принял смерть вместо меня», — подумал он, потому что сегодня ночью в паре с Нико должен бы патрулировать он, а не Конлан. Если бы он в последнюю минуту не отправил шотландца вместо себя, то сейчас сам лежал бы на столе.
Сегодня желание Лукана видеть Габриэллу было поставлено выше долга перед Родом, и вот расплата больше нет Конлана, его друга и соратника.
— Я понесу его наверх, — сурово повторил Лукан и бросил хмурый взгляд на Гидеона. — Сообщи мне, когда все будет готово.
________
Лукан медленно и торжественно прошел через зал к лестнице, ведущей на поверхность. Длинные пролеты, сотни ступеней с тяжелой ношей на руках вызывали боль, которую он сносил безропотно.
В конце концов, это самая легкая часть поставленной перед ним задачи.
Если ему суждено погибнуть, это произойдет через пять минут, как только он окажется за маячившей впереди дверью, в лучах восходящего солнца.
Лукан плечом толкнул железную дверь, полной грудью вдохнул утренний воздух и направился к тому месту, где должен был оставить Конлана. Он опустился на колени в зеленую траву и осторожно положил тело на terra firma [12] . Он шептал слова прощальной молитвы, которую помнил наизусть, хотя за столетия слышал всего несколько раз.
Пока Лукан читал молитву, небо на востоке озарилось золотисто-розовым светом восходящего солнца.
Лукан мужественно терпел обжигавший кожу солнечный свет, сосредоточив все мысли на Конлане и его долгой жизни, прожитой с достоинством. Солнце показалось над горизонтом, когда он дочитал молитву лишь до середины. Лукан опустил голову, превозмогая боль, которую выдержал бы и Конлан, если бы это потребовалось ради любого представителя Рода, сражавшегося с ним бок обок. С каждой секундой солнце жгло все сильнее.
В ушах слова древней молитвы звенели, смешиваясь с шипением и треском его горящей плоти.

_______
Лукан с трудом осознавал, что лежит на кровати в своей спальне. Он помнил, что, пробыв положенные восемь минут с телом Конлана, он из последних сил добрел сюда. На самом деле он задержался на поверхности еще на несколько опасных для него секунд и видел, как от солнечных лучей инфернально-ярким пламенем вспыхнуло тело Конлана. И только тогда он решил скрыться за спасительными стенами подземного бункера.
Эти лишние секунды были его личным покаянием, так он принес Конлану свои извинения. Боль, которую он сейчас испытывал, не даст ему забыть о долге перед Родом и воинами, как и он, давшими клятву беззаветного служения. Отныне он никогда не забудет, что долг превыше всего.
Вчера ночью он нарушил клятву, и это стоило жизни одному из доблестных воинов Ордена.
________

Ещё интересный момент... в течение большей части книги я годала, почему Феган так ведёт себя... отстранённо, своенравно, а ещё - всё время кидает вызов Лукана, вызывая у него раздражение...

Цитаты:
За Луканом наблюдал один из воинов Ордена. Тиган.
Господи, как давно он там стоит?
— Ты в порядке? — спросил Тиган, сохраняя привычное выражение безразличия на лице. Он был в темной майке и свободных джинсах. — Если свет тебе мешает…
— Нет, все нормально, — проворчал Лукан, хотя свет ослеплял его. Но он нашел в себе силы посмотреть прямо в глаза Тигану, сверлившему его взглядом. — Я уже собирался уходить.
Тиган не сводил с него глаз, и было видно, что он хорошо понимает состояние Лукана. Ноздри Тигана чуть заметно подергивались, а уголок рта скривился, выражая удивление.
— Сегодня ты охотился. И получил ранение.
— Ну и что из этого?
— Обычно ты уходишь от удара. У тебя отличная реакция и скорость.
Лукан выругался.
— Не надо тереться возле меня и вынюхивать. Я не в настроении.
— Мы не в настроении? Чувствуем некоторое напряжение? — Развязной походкой Тиган подошел к столу с холодным оружием. Сейчас он стоял спиной к Лукану, но отлично видел его мучения, словно они были разложены перед ним на столе рядом с кинжалами и ножами. — Подавляешь агрессию? Бьюсь об заклад, у тебя в голове такой бедлам, что не удается сконцентрироваться. Ты слышишь только одно — как быстро бежит кровь. Ты хочешь только одного — крови. И ты понимаешь только одно — ты в ее власти и сам себе не принадлежишь.
Лукан взял кинжал ручной работы, подержал в ладони, определяя его вес и боевые достоинства. Ему трудно было сфокусировать взгляд. Искушало желание метнуть кинжал не в манекен — в иную цель. Лукан сердито заворчал, кинжал полетел в конец зала, глухо ударился в грудь манекена, попал в самое сердце.
— Убирайся отсюда, Тиган. Мне не нужны ни комментаторы, ни зрители.
— Тебе не нравится пристальное внимание. И я знаю почему.
— Ты, засранец, не можешь этого знать.
— Не могу? — Тиган внимательно посмотрел ни него, покачал головой и тихо выругался. — Будь осторожен, Лукан.
— Господи, — Лукан в бешенстве развернулся к Тирану, — тебе ли давать мне советы?
— Почему бы и нет? — Тиган небрежно пожал плечами. — Возможно, это даже не совет, а предупреждение.
— Предупреждение? — Смех Лукана эхом раскатился по залу. — Это что-то новенькое.
— Ты ходишь по краю пропасти. Я это вижу по твоим глазам. — Тиган покачал головой. — Пропасть глубокая, и я не хочу наблюдать за твоим падением, Лукан.
— Заботишься обо мне? Ни в чьей заботе я не нуждаюсь и менее всего — в твоей.
— Хочешь сказать, что с тобой все в порядке?
— Именно так.
— Просто ты себя в этом убеждаешь. И очень хочешь верить. Но я вижу, что это неправда.
Обвинение подействовало на Лукана, как красная тряпка на быка. Со скоростью молнии он набросился на Тигана, со зловещим шипением обнажив клыки. И сообразил, что у него в руке кинжал, только тогда, когда увидел острое лезвие, прижатое к горлу Тигана.
— Пошел вон и не попадайся мне на глаза. Тебе ясно?
— Ясно что? Что ты хочешь перерезать мне горло? Хочешь пустить мне кровь? Ну, так что же ты медлишь, давай, смелее.
Лукан взревел, отбросил кинжал и схватил Тигана за ворот майки. Оружие — это слишком просто. Лукану нужно было чувствовать его плоть, ощущать, как трещат и ломаются его кости, ему нужно было выпустить томящегося внутри зверя, практически подчинившею себе его волю.
— Черт! — Тиган начал смеяться, дерзко глядя в глаза Лукана, горевшие дикой яростью. — Да ты уже одной ногой в пропасти, Лукан. Скажешь, не так?
— Да пошел ты! — злобно зарычал Лукан и тряхнул вампира, который когда-то, очень давно, был ему надежным другом. — Мне следовало убить тебя. Надо было убить тебя тогда.
Тиган никак не отреагировал на угрозу, вместо этого спокойно спросил:
— Ищешь своего врага, Лукан? Ну, тогда посмотри в зеркало. Там его и увидишь, это он не дает тебе покоя.
Лукан приподнял Тигана и отшвырнул к противоположной стене. Зеркало от удара треснуло.
И хотя Лукан не хотел слышать правду, она отражалась во множестве осколков — искаженное дикой злобой лицо, застывшее, как маска, горящие глаза с узким росчерком зрачков, обнаженные длинные клыки — лицо Отверженного.
Он стал олицетворением того, что ненавидел больше всего на свете и всю жизнь пытался уничтожить, и вот теперь, как сказал Тиган, он сам скатывается в эту пропасть.

Цитаты:
Марек, старший из нас и самый отважный, был в числе первых воинов Рода, поднявших меч против последних Древних и их армии, состоявшей из Отверженных. Марек, Тиган и я создали Орден, в человеческой истории это совпало с эпидемией чумы в Европе. И ста лет не прошло, как Кровожадность поразила Марека. Он хотел, чтобы солнечный свет освободил его от мучений. Даже Тиган подошел к самому краю этой пропасти и едва удержался, чтобы не исчезнуть в ней навсегда. Но это было давно.
________
— Я не знала, что вы с Тиганом так давно вместе, — сказала Габриэлла.
— Мы с ним принадлежим к первому поколению, оба П1. И оба поклялись защищать Род.
— Но вы не друзья.
— Друзья? — Лукан рассмеялся, подумав о ненависти, на протяжении столетий кипящей между ними. — У Тигана нет друзей. А если бы и были, то меня в их числе ты бы не обнаружила.
— Так почему же он здесь?
— Он один из лучших воинов, которых я когда-либо встречал. Его преданность Ордену значительно превосходит ненависть ко мне. Мы с ним в равной степени верим, что будущее Рода превыше всего.
_______
Лукану потребовалось около минуты, чтобы успокоиться и не схватиться с Тиганом. Вероятно, когда-нибудь это случится, но не сегодня. Лукан не винил Тигана за его нападки. Если тот и превратился в циничного ублюдка, то Лукан ему в этом сильно помог.
_______
Лукан задумчиво смотрел ему вслед — мужественный одиночка, гордо демонстрировавший, что ему никто не нужен. Тиган упорно держался обособленно и независимо. Но он не всегда был таким. Некогда — многообещающий юноша, прирожденный лидер. Он мог стать великим воином, и он им стал. Но все переменилось за одну ужасную ночь. И началось его падение. Тиган достиг дна, и так и не смог оправиться.
И хотя Лукан никогда не признавался в этом Титану, он не мог простить себе, что сыграл определенную роль в его падении.
— Тиган, постой.
Вампир неохотно остановился и, не поворачиваясь к Лукану, молча ждал, надменно вскинув голову, пока остальные воины выходили из тренировочного зала в коридор. Когда они остались одни, Лукан откашлялся и обратился к П1:
— Тиган, у нас с тобой есть проблема.
Тиган резко выдохнул:
— Я поставлю в известность СМИ.
— И эта проблема не исчезает. Все произошло так давно, столько воды утекло с тех пор. Если ты хочешь поквитаться…
— Забудь. Дело прошлое.
— Не настолько, если мы не можем его похоронить.
Тиган усмехнулся и наконец-то повернулся лицом к Лукану:
— Что ты хочешь мне сказать?
— Хочу сказать, что понимаю, чего тебе это стоило. То, что я сделал… — Лукан покачал головой и провел рукой по волосам. — Ти, ты должен знать, если бы существовал иной способ… Если бы все было по-другому…
— Господи, ты что, пытаешься извиниться? — Казалось, Тиган способен убить взглядом. — Проявляешь участие? Пятьсот лет спустя! Не слишком ли поздно? И черт возьми, разве это что-то меняет?
Лукан стиснул зубы. Сейчас вечно погруженный в апатию Тиган, словно вулкан, проснулся и закипел злобой. Тиган не простил его. Так и не смог. И, похоже, не сможет никогда.
— Ты прав, Ти, извинения ничего не меняют.
Тиган долго смотрел на Лукана, затем развернулся и пошел к выходу.
_________

После этого был момент, когда Ордер кто-то предал и я сначала подумала на Ти, но прочитав ещё раз... у меня появидлись вопросы, которые вскоре развеялись... я даже не могла в это поверить
И знаете, я уважаю Лу не смотря на то, что он сам сильно ранен, в первую очередь просил позаботиться о Рио

Цитата:
— Первым Лукан, — распорядился Гидеон. — Отвезите его и возвращайтесь за Рио.
— Нет, — простонал Лукан — не столько от боли, сколько от напряжения. — Первым Рио.
— Я думаю, ты не дол… — начала Габриэлла, но, не слушая ее, Лукан начал подниматься.
— Парень, полегче, — подхватил его сильной рукой Данте. — Тебе здорово досталось, не упрямься, давай мы отвезем тебя в лазарет.
— Сказал же, я в порядке. — Поддерживаемый под руки Данте и Габриэллой, Лукан сел. Он тяжело дышал, но сумел удержаться в вертикальном положении. — Да, я пропустил несколько хороших ударов, но… черт возьми, до своей кровати доберусь сам. Не позволю везти себя на каталке.
Данте посмотрел на Габриэллу:
— Если он сказал, то сделает.
— Да, я знаю.

Ну а через несколько страниц я долго сидела в шоке Я не могла поверить, что Отверженных предала Ева, та, которая была связана с Рио
— Он слишком слаб, чтобы покинуть бункер, — сказал Гидеон. — У меня медицинская подготовка, и здесь есть все необходимое оборудование, чтобы оказать ему помощь.
— Я хочу забрать его отсюда! — Ева вскинула голову и горящим взором обвела воинов. — Вам теперь от него нет никакой пользы, отдайте его мне. Больше вы не будете им распоряжаться. Теперь он принадлежит только мне! Я хочу ему помочь!
Габриэлла почувствовала, что истерика Евы заставила Лукана напрячься.
— В таком случае отойди в сторону и позволь Гидеону заняться делом. — У Лукана, несмотря на его состояние, хватало сил оставаться лидером. — Сейчас самое главное — не дать ему умереть.
— Ты, — сухо сказала Ева, бросая на Лукана испепеляющий взгляд, ее лицо исказила ненависть. — Это не он, а ты должен был сейчас умирать! Ты, Лукан. Я об этом договаривалась. Ты должен был погибнуть!
_________

Воины зло заворчали; будь на месте Евы мужчина, Лукан не смог бы удержать их от молниеносной расправы над предателем. Но это была женщина, Подруга по Крови одного из них, воина, которому они доверяли.
_________
— Ты не просто продала свое тело, — сказал Лукан, — ты предала Рио.
Ева продолжала гладить Рио, его губы разжались, и он с хрипом втянул воздух, затем открыл глаза и, прерывисто дыша, заговорил:
— Я… — Он судорожно закашлялся. — Ева…
— Мой любимый, да, я здесь! — заплакала Ева. — Скажи мне, что ты хочешь.
— Ева… — Рио что-то беззвучно произнес, затем голос вновь обрел силу. — Я… тебя… отвергаю.
— Что?
— Мертва… — Рио застонал, видно было, что он страдает и физически, и душевно, в его затуманенных глазах мелькали искры ненависти. — Больше не существуешь… для меня… ты… мертва.
— Рио, разве ты не понимаешь? Я сделала это ради нашего с тобой счастья!
— Уйди, — прохрипел Рио. — Не хочу… тебя видеть… никогда…
— Нет, этого не может быть. — Ева подняла голову, обвела всех безумным взглядом. — Не может быть! Это неправда! Рио, скажи, что это неправда!
Она потянулась к нему, но Рио застонал и сделал слабую попытку оттолкнуть ее. Ева зарыдала. Одежда у нее на груди была испачкана кровью Рио. Она посмотрела на пятна крови, затем на Рио, который отверг ее.
Все произошло в считанные секунды, хотя казалось, будто время остановилось.
Растерянный взгляд Евы упал на пояс Рио, лежавший рядом с ним. Ее лицо прояснилось, она выхватила один из кинжалов, прижала его к горлу и прошептала, что вечно будет любить Рио.
— Ева, не надо! — закричала Габриэлла и рванулась к ней, словно могла помочь. — Господи, нет!
Лукан удержал Габриэллу за руку и обнял, развернув к себе, чтобы она не видела ужасную сцену. Ева полоснула себя по горлу и, истекая кровью, упала на пол.

Конечно, есть и моменты, заставляющие улыбнуться, так как Гэби своими фотографиями вводила всех в шок

Цитата:
Лукан снял трубку телефона, стоявшего у кровати на столике, и нажал на кнопку. Гидеон тут же ответил:
— Привет, как дела? Все в порядке?
— Да, все хорошо, — ответил Лукан, сердито глядя на Габриэллу. — Скажи Тигану, пусть приготовится к подробному докладу по приюту. Я только что выяснил, что у нас есть фотографии помещений.
— О черт! — Гидеон на мгновение замолчал. — Ты хочешь сказать, что она была там — внутри?!
Лукан стрельнул в Габриэллу взглядом, означающим «а я что тебе говорил».

И вот мой любимый, грустный момент я просто читала и плакала...

Цитата:
— Почему у вас с Тиганом такая неприязнь друг к другу? — спросила Габриэлла, пристально глядя на Лукана. Этот вопрос вертелся у нее на языке с того самого момента, как Лукан произнес имя этого воина. — Что произошло между вами?
Вначале Габриэлла подумала, что Лукан не ответит, — он продолжал молча осматривать и ощупывать раны на руках и ногах. Но когда она уже потеряла всякую надежду, он сказал:
— Тиган не может простить меня, я отнял у него то, что он любил и чем дорожил. — Лукан повернулся и посмотрел ей прямо в лицо. — Его Подруга по Крови погибла… от моей руки.
— О господи! — прошептала Габриэлла. — Лукан… но почему?
Лукан нахмурился и отвел взгляд.
— В былые времена, когда мы с Тиганом познакомились, мир был совершенно иным. Воины очень редко выбирали себе Подруг по Крови, слишком велика была опасность. Орден в то время был малочисленным, и мы едва ли могли защищать свои семьи, когда война заставляла нас слишком далеко уезжать от дома и отсутствовать месяцами.
— А Темные Гавани? Разве там нельзя было укрыться?
— В то время их насчитывалось очень мало. И не все хотели рисковать, принимая под свою защиту подруг воинов. Отверженные постоянно преследовали нас и тех, кого мы любили. Тиган все это знал, и тем не менее связал себя кровью с женщиной. Вскоре она попала в руки Отверженных. Они мучили и насиловали ее. И прежде чем вернуть ее Тигану, они практически выпили ее. От нее осталась лишь телесная оболочка. Хуже того, осушивший ее Отверженный превратил несчастную в своего миньона.
— О боже! — в ужасе выдохнула Габриэлла.
Лукан тяжело вздохнул, словно воспоминания о далеком прошлом тяжким грузом легли на его плечи.
— Тиган был вне себя от ярости. Он превратился в зверя, уничтожат все живое на своем пути. Он возвращался с головы до ног в крови, словно купался в ней. Так продолжалось в течение года, он питал возлюбленную своей кровью и не хотел мириться с тем, что она навсегда лишилась разума и потеряна для него. Он не обращал внимания на то, что сам постепенно заражается Кровожадностью. Целый год он нарушал закон Рода, безуспешно пытаясь вернуть ее к нормальной жизни. Сам же он медленно, но верно превращался в Отверженного. Нужно было что-то делать…
Лукан замолчал, и Габриэлла закончила за него:
— И, как глава Ордена, ты принял решение.
Лукан мрачно кивнул:
— Я запер Тигана в подвале, а его Подругу по Крови вынужден был обезглавить.
— Ой… Лукан… — Габриэлла закрыла глаза, в голосе Лукана звучало столько горечи.
— Тиган сидел в каменном мешке до тех пор, пока не освободился от Кровожадности. Несколько месяцев он вынужден был провести голодая и мучаясь, прежде чем смог покинуть подвал, твердо стоя на ногах. Когда Тиган узнал, что я сделал, я думал, он меня убьет. Но он не убил. Мне кажется, он так и остался в своей темнице. Он сильно переменился. Мне он не сказал ни слова, но я знаю, что с тех пор он ненавидит меня лютой ненавистью.
— Так же, как и ты его.
Лукан стиснул зубы, на скулах заходили желваки.
— Я привык принимать решения. Я не боюсь делать трудный выбор, даже навлекая на себя чью-то злобу или ненависть. Я пойду на все ради благополучия Рода. То, как ко мне относятся, меня не заботит.
— Заботит, — тихо сказала Габриэлла. — Ты причинил боль своему другу, и это мучает тебя до сих пор.

Обожаю этот момент, хоть он напряжённый, одновременно грустный, слегка пугающий

Цитата:
— Если я стану совсем плох — может быть, очень скоро, а может быть, спустя длительное время, — я хочу быть уверен, что вы не дадите мне пасть окончательно. Если вы увидите, что Кровожадность берет надо мной верх, если вы решите, что я превращаюсь в… дайте мне слово, что уничтожите меня.
— Что? — переспросил Данте, не веря своим ушам. — Ты не можешь просить нас об этом.
— Послушайте меня…
Лукан не привык упрашивать, и сейчас слова застряли у него в горле. Но ему нужно было услышать от воинов конкретный ответ. Он устал бороться в одиночку и очень боялся, что его падение обернется для Габриэллы гибелью.
— Я хочу, чтобы каждый из вас поклялся, что сделает это. Обещайте мне.
— Черт. — Данте посмотрел на него с изумлением, но кивнул. — Хоть это и похоже на речь безумного, я даю слово.
Гидеон покачал головой, ткнул Лукана кулаком в плечо и сказал:
— Ну, если ты так этого хочешь, то я обещаю, Лукан.
— И хотя я верю, что такой день никогда не настанет, — произнес Нико, — но все же, если это случится… я знаю, ты поступил бы так с любым из нас. Я приношу свою клятву.
Остался лишь Тиган.
— А что ты скажешь, Ти? — Лукан посмотрел в глаза воину. — На тебя я могу рассчитывать?
Тиган долго молчал в задумчивости.
— Конечно. Я буду первым, кто тебя прикончит.
Лукан кивнул и удовлетворенным взглядом обвел своих верных собратьев.
— Господи, — нарушил тягостную тишину Данте, — после всех этих душещипательных разговоров мне хочется кого-нибудь убить. Не пора ли нам заняться делом?
Лукан усмехнулся:
— Тогда вперед!

В итоге книга меня настолько захватила, что я её прочла буквально за несколько дней..
В тот момент, на последней странице мне хотелось плакать, биться головй об стенку, потому что не знала, есть ли вторая переведённая часть или нет т.к. она первая заканчивалась интригой, хотя это мало сказано.... Новый персонаж перевернул всё...

Цитата:
— Но вместе с тем начался новый этап нашей борьбы с Отверженными. Теперь это не просто борьба, это — война. Сегодня мы потревожили осиное гнездо. Но тот, кто нам нужен больше всех, уцелел.
— Пусть он сбежал, мы его достанем, — уверенно заявил Данте, усмехаясь.
Лукан мрачно покачал головой:
— Этого достать будет нелегко. Он — особенный. Он будет предугадывать каждый наш шаг, каждое движение мысли. Ордену необходимо увеличить численность и сменить стратегию, организовать дополнительные базы по всему миру, и сделать это нужно в кратчайшие сроки.
Сидевший впереди Гидеон развернулся:
— Ты думаешь, Отверженных возглавляет тот П1, которого мы засекли на Западном побережье?
— Я в этом уверен, — ответил Лукан. — Он был в вертолете, он захватил Габриэллу. — Лукан с нежностью погладил плечо Габриэллы и посмотрел на нее, словно один только взгляд в ее глаза придавал ему уверенности и сил. — Этот ублюдок не Отверженный, по крайней мере сейчас таковым не является, если вообще когда-либо им был. В далеком прошлом он, как и мы, был воином. Его имя — Марек.
Габриэлла словно почувствовала порыв холодного ветра; она знала: это Тиган, сидевший сзади, посмотрел на Лукана.
Лукан тоже это знал. Он повернулся и взглянул воину в глаза:
— Марек — мой родной брат.

Но, благодаря моему азарту найти продолжение и конечно упрямству, я это сделала
Прочла я пока четвёртую часть "Полуночные узы", но вчера мне хотелось плакать и стало жалко Данте

Во-первых ему Лукан навязал этого Чейза с Тёмной Гавани который и драться толком не умеет.. это всё из-за наркотика под названием "малина", который из обычного вампира превращает в Отверженного и буквально за несколько минут
Ну а во-вторых проклятье по наследству.. думаю не каждый бы с этим жил

Цитата:
«Страшный сон», — с сарказмом подумал Данте
Вовсе нет.
Это видение — реальнее самой жизни — преследовало его, сколько он себя помнил.
Картина будущего.
Его собственной смерти, которую он знал в деталях. Оставалось только выяснить: когда, где и почему. Данте даже знал, кому обязан этим проклятием.
Женщина, родившая его на свет в Италии двести двадцать девять лет назад, предвидела не только собственную смерть, но и смерть своего возлюбленного супруга — вампира Темной Гавани, отца Данте. Она трагически погибла в морской пучине, успев спасти от этой участи своего ребенка. Через восемьдесят лет после ее смерти, едва покинув переполненный зал в Темной Гавани Рима, отец Данте, как и предсказывала его супруга, был убит завистливым политическим соперником.
Удивительный дар этой женщины перешел к ее единственному ребенку — Данте, такое часто случалось у представителей Рода, и теперь его мучило видение собственной смерти.
_________
«Так вот что значит быть парой, связанной узами крови, — подумал Данте. — Именно от этого я долгие годы бежал?»
Эта мысль поразила его. Он давно забыл, что такое настоящая любовь, перестал замечать ее проявления. Родители Данте испытывали друг к другу глубокие чувства. Они являлись для него идеальной парой. О таких отношениях он даже мечтать не смел. О чем мечтать и на что надеяться, если смерть в любой момент может отнять все? Данте не хотел страдать или причинять страдания своей подруге.
Он смотрел на пары, сидящие в зале, пораженный царившей здесь атмосферой любви — глубокой и преданной, что лежит в основе семьи. Его охватило столь сильное смятение, что захотелось сбежать и вернуться позже, вместе с остальными воинами, когда те завершат патрулирование.

Продолжаю читать... надеюсь, у всё же наладится отношение с Тесс


Сорри за большой пост не смогла удержаться от впечатлений, тем более что видела много фан-видео

Урааа, наконец-то я дождалась третей книги "Полночное пробуждение".

СПОЙЛЕРНО
Прочла я её захлебом. На протежения всехй книги я жлала, когда наконец-то Ти забудет про свою боль 500-летней давности и признает, что любит Элизу и в конце, после того, как его и Лукана спасла девушка он скажет эти долгожданные слова:

Элиза забралась к нему на кровать, полагая, что он посадит ее сверху и начнет искусно возбуждать. Но Тиган просто смотрел на нее, затем нежно погладил по щеке.
— Я признаюсь, — тихо и с такой искренностью произнес он, что у Элизы затрепетало сердце. — Я признаюсь в этом тебе и ни от кого не стану скрывать. Ты нужна мне, Элиза. Я люблю тебя. Ты моя женщина. Моя Подруга по Крови. Моя возлюбленная. Ты для меня — все.

И знаете, большую часть книги я готова цитировать, показывающий насколько он сдерживал себя, боясь, что снова Ти захватит Кровожадность". На самом деле Ти... не могу подобрать нужные слока к его отзывчивости, добротеи т.д... проще процитировать
его доброту к Рико которому очень досталось после того злочастного взрыва и предательства Евы сделавшего его неуравновешенным, и серьезным из весельчака

Тиган видел, что Тесс ведет себя спокойно и настойчиво. Нетрудно было догадаться, почему Данте так ценит ее. Тиган также видел, в каком возбужденном состоянии находился Рио. Возможно, он никому не хотел причинить вред, и особенно Тесс, которая, благодаря своим целительным способностям, практически спасла его, но ярость и душевные муки смешивались в опасный коктейль. Тиган, как никто другой, знал его разрушительную силу — когда-то, очень давно, он испытал его действие на себе. У Рио вдобавок имелась еще и серьезная травма головы. Неудивительно, что воин был словно бочонок с порохом, стоило только спичку поднести.
— Позволь мне, — попросил Тиган, когда Тесс вновь попыталась прикоснуться к Рио. — Я доставлю его в бункер. Я как раз туда направляюсь.
Тесс настороженно посмотрела на Тигана и растерянно улыбнулась:
— Хорошо, спасибо.
Тиган не спеша подошел к Рио и, осторожно обходя осколки, повел его прочь от женщины. Натужно дыша и тяжело опираясь на плечо Тигана, Рио с трудом переставлял ноги — от его былой грации не осталось и следа.
— Ну вот и хорошо, — сказал Тиган. — Теперь у нас все в порядке, amigo ?
Рио неуклюже кивнул.

А это момент меня улыбнул Ти просто крассавчик Вот что делает с мужчиной женщина

— Что за черт? — прошипел Кейд.
Нико почувствовал запах раскаленного металла...
— О черт!.. — Он посмотрел на новичков и крикнул: — Бежим! Скорее!
Все трое со всех ног помчались через двор. Рокот превратился в рев. Раздался глухой сильный хлопок. Стекла в окнах второго этажа разлетелись, выпуская на волю языки огня и клубы черного дыма.
Воины остановились и обернулись, вытаращив глаза. Входная дверь резко распахнулась, слетая с петель, но не от взрывной волны, а повинуясь чьей-то мощной воле.
На фоне оранжевого пламени показался силуэт широкоплечего мужчины. В черном расстегнутом плаще с развевающимися полами он напоминал самого князя тьмы.
— Боже правый, — пробормотал Брок, — Тиган.
Нико покачал головой и рассмеялся, увидев благоговейный страх на лицах новичков. Да, зрелище было еще то! «Это происшествие непременно войдет в историю», — подумал Нико. Жаркое пламя охватило заброшенный склад, словно разверзлись недра преисподней.
Рокочущий огонь завораживал своей ужасающей красотой. Глядя на невозмутимо спокойное лицо Тигана, можно было подумать, что он возвращается с прогулки.
— Ну что, Ти, теперь там полный порядок? — съязвил Нико. — Наша помощь нужна? Может, дровишек подбросить, чтобы костерок разгорелся?
— Я все сделал.
— Черт возьми!..

***
Мдя... Элиза пробудила в нем чувства хоть и пока ненависти

Тиган в одиночестве возвращался в город. Где-то вдалеке слышался вой сирен — пожарные машины спешили к оранжевому зареву над Челси-ривер. Тиган криво усмехнулся. Сколько бы воды пожарные ни вылили на горящий склад, им его не спасти. Он позаботился о том, чтобы на месте нарколаборатории ничего не осталось. Десятилетия он не испытывал такого свирепого восторга, с которым предал огню это проклятое место.
Черт, не десятилетия — столетия все его чувства спали глубоким сном. И их пробуждение приятно бодрило.
Тиган потер руки, ощущая колкий холод морозной ночи. Он все еще чувствовал боль, которую испытывали убитые им Отверженные, ужас, который он вызвал в каждом из них. Тиган наслаждался агонией кровососов, когда титан сжигал их изнутри.
Очень давно он научился сдерживать свои эмоции, но его экстрасенсорные способности были ему неподконтрольны. Как и все представители Рода, от отца он унаследовал природу вампира, а от матери, смертной женщины, — уникальную восприимчивость. Стоило Тигану прикоснуться к кому-нибудь — человеку или вампиру, — и он тут же понимал, что тот чувствует. Через физический контакт он автоматически впитывал эмоции, как губка воду.
Этот дар в течение всей жизни был его оружием и его проклятием, а еще его маленькой слабостью. Тиган редко пользовался своим даром ради удовольствия, но если уж делал это, то извлекал поистине садистское наслаждение. Чужие боль и страх заставляли его собственные чувства просыпаться.

И я с замиранием сердца читала, когда Ти намеренно и не один раз и даже при членах Ордена оскорблял Элизу, в попытке её оттолкнуть Хотя он понимал, что её любит и это его бесило Но от чувств не убежать

Вторая плохая новость заключалась в том, что Элиза, как бы он ни отрицал, действительно много значила для него. Тиган даже не предполагал насколько. Когда она вернулась после стычки с Миньоном вся в крови, он ясно понял, что переживает за нее как за близкого родственника, даже больше. Он уважал ее не только за смелость, но и за силу духа. Элиза была необыкновенной женщиной, и, возможно, он ее не стоил.
К чему обманывать себя — он не мог устоять перед Элизой. Ее присутствие в клубе вывело его из равновесия. Тиган мог думать только о близости с ней. Он поймал ее смущенный взгляд, когда они шли по залу, заметил ее учащенное дыхание, биение ее сердца эхом отдавалось в его теле.
Элиза, вероятно, не догадывалась, с каким страстным желанием он хотел увлечь ее на один из роскошных диванов «Афродиты», сорвать с нее одежду и глубоко войти в нее. Мысль об этом даже сейчас приводила его в возбуждение.
И еще эта односторонняя кровная связь. Самое худшее, что можно было придумать. Вместо того чтобы чувствовать себя оскорбленным, он с нетерпением ждал момента, когда он вновь откроет для нее свои вены. Ему нравилось осознавать, что его кровь прибавляет ей сил, помогает контролировать способности, прежде вредившие ей.
Его кровь подарит ей бессмертие, если они завершат ритуал единения. Стоит ему только раз припасть к ее венам, и их связь станет нерасторжимой.
Именно этого он желал с неимоверной силой.
По крайней мере для себя.
Он любил Элизу.
И это выводило его из себя.

***

Мой любимый и долгожданный момент (после того, как Ти увидел как Элизу в объятиях другого)

Тиган услышал, как ее легкие шаги замерли у двери. Затаившись, он ждал. Круглая ручка повернулась, дверь открылась. Элиза осторожно переступила порог и остановилась, прислушиваясь. Кровь Тигана в ее венах мгновенно откликнулась на его присутствие, она поняла, что он здесь. По ее тихому вздоху он догадался, что она вглядывается в темноту, пытаясь отыскать его.
— Тиган?
Элиза щелкнула выключателем и прошла вглубь комнаты. Тиган не издал ни звука, наблюдая, как она зябко потерла плечи, подошла к открытому балкону и робко выглянула.
— Тиган... ты здесь?
Тиган ощутил ее сладкий аромат, к которому примешивался оставшийся на ней запах Райхена, тяжелый, с мускусным оттенком. Воин стиснул зубы, сдерживая поднявшуюся из глубин дикую, затмевающую разум ревность.
Элиза отступила назад, чтобы закрыть дверь, и Тиган, пауком висевший в углу комнаты, бесшумно спрыгнул на пол у нее за спиной. Элиза повернулась и вскрикнула, удивленно вытаращив глаза:
— Тиган! Где ты бы...
Он притянул ее к себе, крепко обнял и прижался губами к ее губам. Он целовал яростно и властно, как самец, заявляющий права на свою самку, которая должна принадлежать ему, и только ему.
Элиза не сопротивлялась, ее руки непроизвольно потянулись вверх, обвивая его шею и притягивая ближе. Она отвечала на поцелуй Тигана, позволяя его языку проникнуть внутрь.

— Если я говорю тебе, что меня разозлил твой поцелуй с Райхеном и что я не хочу когда-нибудь снова увидеть, как ты целуешь другого мужчину, — это не значит, что я чувствую себя обязанным сказать тебе это.
Элиза, затаив дыхание, смотрела на Тигана. Его все еще пылающие глаза с вытянутыми зрачками пристально смотрели на нее. Когда он вновь заговорил, его голос звучал глухо и немного хрипло, кончики клыков поблескивали.
— Я не считаю себя обязанным говорить тебе приятные слова после того, что здесь произошло. И вовсе не поэтому я заявляю тебе, что ты не похожа ни на одну из женщин, которых я когда-либо знал. Я не был готов к встрече с тобой, Элиза... Не был готов подпустить тебя так близко.
Элиза перевела взгляд на их переплетенные пальцы. Крепкие руки Тигана, привыкшие к оружию, всегда очень осторожно и нежно прикасались к ней.
— И с моей стороны не станет проявлением милосердия, если я скажу, что очень надеюсь, что ты никогда не будешь желать другого мужчину так страстно, как меня. — Тиган усмехнулся. — Люблю ли я тебя? Да, черт возьми, люблю.

Упс... недеюсь не переборщила с цитатами... снова правят мной эмоции

И знаете, в конце книги я чуть не плакала, когда Тиган попал в руки Марека Его там мало того, что избивали и пытали, так ещё дали эту "малину" В этот ммомент я читала, боясь вздохнуть и со словами "неужели он станет Отверженным", и погибнет вместе в Луканом от солнца но хорошо, что любовь Ти к Элизе помогли ему освободиться и убить Марека, конечно с помощью Элизы Но терь у Ордена другая проблема - самый первый вампир, прародитель изначальный П-1