Прошло два года с момента завершения «Сумерек», и бульварную прессу лихорадит. Сейчас актриса возвращается с тремя выдающимися ролями в независимых картинах. Она открывает свою новую главу.
Кристен Стюарт выглядит обновленной. Да, необычно говорить так о той, кому исполнилось 24 года, но сурово смотрящая жительница Лос-Анджелеса – не является каким-то обычным созданием 20-ти лет. В возрасте 11-ти лет она преодолела ключевые сцены судорожных припадков в «Комнате страха» Дэвида Фнчера с таким неистовством, что в её глазах лопнули несколько кровеносных сосудов. «Она напоминала мне молодую Джоди Фостер», - говорил Финчер. Она была «выкована» трудными испытаниями Голливуда, выдержав вызывающую противоречивую реакцию кинофраншизу («Сумерки»), скандалы в желтой прессе, и постоянное внимание – и стала еще более мудрой.
Решительно, теперь она скорее Джоан Джетт, чем Белла Свон.
Стюарт, только что проснувшаяся, встретила меня в лобби-холле отеля «Greenwich Hotel» - «лучший из тысячи» отель в районе Даунтаун в Нью-Йорке. Она выглядела непринужденно эффектно в просторном белом топе, открывающем на левом предплечье татуировку - окруженный рисунками глаз в духе картины Пикассо «Герника», в черных джинсах, с короткими темными волосами. Этот кусочек боди-арта достался ей от фильма «Зильс-Мария», снятого в Швейцарии - сюрреалистской картины французского мастера, режиссера Оливье Асайаса, в которой также снялась Жюльет Бинош. Это - один из трех независимых фильмов, который обеспечил Стюарт обширное фестивальное признание. А также - её захватывающее внимание перевоплощение в роли дочери, изо всех сил пытающейся справиться с тем, что её матери (Джулианна Мур) из-за болезни Альцгеймера становится все хуже, в фильме «Все еще Элис», за который она получила «главную оскаровскую попытку» от дистрибьюторов Sony Pictures Classics. И последняя, но не менее важная, роль рядового первого класса Эми Коул, охранника в тюрьме Гуантанамо в фильме «Лагерь X-Ray», показ которого начинается 17 октября.
В картине «Лагерь X-Ray» её героиня поначалу счастлива служить своей стране после событий 11 сентября, но после наблюдения, как обращаются с узниками, и неожиданной дружбы с одним из заключённых (Пейман Моаади, «Развод Надера и Симин»), её сердце начинает меняться.
Заказав кофе, мы обсуждаем возвращение Стюарт.
«Лагерь X-Ray» был снят с очень ограниченным бюджетом в один миллион долларов, но выглядит намного дороже.
Кристен: Странно говорить, что масштаб фильма довольно мал, принимая во внимание то, что ты видишь, но, если подумать, мы работали буквально на трех площадках, и сняли все за двадцать дней. Разгадка такого бюджета в том, что это было очень быстро, и мы просто работали на полную.
Прошло два года со съемок в твоем последнем фильме «Белоснежка и Охотник». Ты была особенно разборчива после «Сумерек», потому что понимала, что находилась под пристальным вниманием? Кристен: На самом деле, я никогда не относилась к этому с такой важностью, выбирая проекты, в которых не обязательно есть такие элементы, которые гарантировали бы хороший опыт или успех. Быть вовлеченной в эту работу – большой риск, и меня это не волнует. Фильм может быть ужасным! Фильм может быть замечательным. Это дебют режиссера. Но все же я по-прежнему смогу получить от фильма, что хочу, даже если он сам и не выгорит в прокате.
Ты склонна решаться на такие рискованные поступки. Помню, Леонардо Ди Каприо однажды сказал, что у него правило - никогда не работать с начинающими режиссерами.
Кристен: Умно. У меня был опыт, который привел меня к следующему: «Аргх, я должна быть осторожна и уверена, что каждая роль прочная, и что меня не подведут». Если бы я была режиссером, я бы в высшей степени серьезно относилась к своей фильмографии. Это хорошо объясняет различие между тем, чтобы ставить на чем-то свое имя и владеть этим, и тем, чтобы быть маленькой частичкой этого. Актеры работают постоянно. Если я делаю плохой фильм время от времени, я не беспокоюсь. Я не работала после «Белоснежки» около двух лет, но это из-за того, что многие из проектов просто не получились. Я решительная, но я определенно не специалист по планированию.
Я общаюсь с друзьями на эту тему, и я говорю: «Кристен Стюарт хорошая актриса», а они не соглашаются. Затем я спрашиваю, какие твои фильмы они видели, и они отвечают только: «Сумерки». Так что они не видели «Комнату страха», «Говори», «В диких условиях», «Парк культуры и отдыха», и другие. Не чувствуешь ли ты, что «Сумерки» несправедливо повлияли на мнение людей о твоих актерских способностях? Кристен: Честно говоря, мне все равно. Это прекрасно. Я на самом деле счастлива от того, что делаю. Уверена, есть очень много людей повсюду, кто может ненавидеть мои фильмы, даже если они видели все. Просто не смотрите мои фильмы.
Если говорить о «Лагере X-Ray», это довольно тяжелая тема. Президент Обама обещал закрыть тюрьму в 2009 году, но этого до сих пор не произошло. Добавляло ли привлекательности проекту пролить свет на эти дикие трущобы Америки?
Кристен: Мне действительно пришлось заняться расследованием. Я знаю, что Обама хотел закрыть это, и я знаю, что каждый хотел бы этого, также. Большинство людей в Америке, с кем ты говоришь, думают об этом. [Но] я бы не ухватилась за этот фильм для того, чтобы сделать важное политическое заявление, и это такая интересная история в интересном контексте, и это больше толчок, как напоминание, что такие вещи существуют.
Отношения твоей героини с заключенным, которого играет Пейман, напоминают нам о человечности этих людей. Мы склонны рассматривать подозреваемых террористов как просто «других», без имени и лица, когда они также являются человеческими существами. Кристен: Будучи американцами, мы должны абсолютно стремиться к большему. Если определять что-то как «плохое», люди будут оправдывать самые ужасные вещи. Просто потому, что ты следуешь за большим, вдруг ты выдергиваешь человека из этого, и никто ни за что не несет ответственности.
Фильм не показывает никаких скандальных методов, применяемых в Гуантанамо – как например, пытки водой, лишение сна, насильственное кормление, и прочее. Кристен: Там есть намек на это. Но если бы все это показали, люди бы сразу же демонизировали фильм. Вы видите что-то подобное, и это вызывает столько противоречий. Да, было круто участвовать в фильме о Гуантанамо, было круто играть солдата, было круто напомнить людям, что это существует, но я также думала, что было круто сыграть простую американку, которая хотела найти свой путь и стремилась к чему-то большему – только чтобы найти то, что не является таким простым. Большинство людей в любом государстве думают: «Что ж, конечно, это хорошо, добровольно вступить в армию», - и кроме этого больше не возникает вопросов, никаких.
Она на самом деле попала под волну патриотизма после 11 сентября и пошла в армию, в охрану Гуантанамо, только чтобы обнаружить, что все совсем не так, как она думает.
Кристен: Она простая, не очень умная, и на самом деле социально не адекватна – но человек хороший. Так, если вы пойдете в армию, наденете форму, и разрушите себя, у вас больше не будет собственного мнения. Вы можете убрать личность прочь и сказать: «Что ж, это придает мне достоинства. Мне хорошо именно от этого». И когда это не оказывается правдой, вы действительно вынуждены бороться с тем, кто вы есть. Все, что она хочет, это думать так: «Они устроили 11 сентября, они плохие, черт бы их побрал, я делаю свою работу, и я делаю её хорошо». Но затем она просто не может принять это, она не может приспособиться к этому.
Верно. Наша ошибка в том, что мы не смотрим на заключенных как на людей. Мы все люди.
Кристен: Это, в сущности, такое зло, черт подери, это сумасшествие. Смешно думать, что вы знаете все наверняка в жизни - за исключением того, чтобы заботиться об окружающих тебя людях. Где, черт побери, вы размышляете по-другому? Эти два человека не могли бы быть из более разных миров и направлений, и, вероятно, фундаментально не согласны в большинстве вопросов, но есть связующая тема для всех нас – и это то, что люди забывают - то, что заставляет людей совершать ужасные вещи по отношению к другим. Что делает тебя отличным от любого другого человека, что ходит по земле?
Это как отрывки из краткого содержания фильма. Какие проблемы увлекают тебя в новостях?
Кристен: Я не хочу говорить о том, какое дерьмо все это. Поверьте мне. Я только спрашиваю об этом. Когда придет время встать и действовать по-другому, я не буду среди тех людей, которые станут кричать с крыши. Просто потому что ты актер и находишься в центре внимания, люди думают, что ты должен. Но есть другие пути сделать это. Это не я.
Когда ты говоришь о фильмах «Лагерь X-Ray», «Все еще Элис», и «Зильс-Мария», это три фильма о сильных, небезупречных, сложных женщинах. Эти фильмы имеют тенденцию быть редким явлением в Голливуде, и обычно выходят под видом маленьких независимых картин.
Кристен: Я и Жюльет [Бинош] говорили об этом, потому что этот вопрос действительно возникал, и она сказала: «О, я не отвечаю на этот вопрос больше. Это клише». И я сказала: «Хорошо, это клише, потому что это полная правда». И она ответила: «Да, наверное, в Голливуде». Потому что во Франции, благодаря истории французских режиссеров, имеющих романтические отношения с ведущими актрисами, они стремятся рассказывать сюжеты, ориентированные на женщин. Америка - это территория больше режиссеров-мужчин, чем женщин, и они хотят рассказывать более мужественные истории. В большинстве из наших великолепных фильмов, которыми мы гордимся, снялись Боб де Ниро, Джек Николсон, и у них подавляюще много бравады. И это продолжается. Я читаю миллион сценариев, и мне говорят, что я очень внимательно выбираю сценарии, но так очевидно, когда роль отличается от других, и героиня сложная, не такая типичная и образцовая, потому что это такая редкость. Не хочу говорить клише, но это бизнес, где все определяют и властвуют мужчины.
«Это мужской мир», если процитировать Джеймса Брауна. Кристен: [Смеется] Да. Но все в порядке, потому что это весело – быть аутсайдером.
Просто нужно побольше женщин-режиссеров. Кристен: Точно! Есть такое. Я буду ею.
Примером может быть режиссер «Сумерек» Кэтрин Хардвик. Она очень опытный режиссер, и через пять лет после съемки этого хита, её новый фильм, по сути, вышел сразу на видео. Это должно быть показателем некоторых проблем индустрии, что она сняла только фильм «Красная шапочка», и её влияние исчезло. Режиссеру-мужчине предоставляется намного больше возможностей. Кристен: Да, это так. То, что должна делать женщина – упорно добиваться своего. Вот, что мы делаем. Ты должна делать что-то, что просто безупречно хорошо. Если женщина сделает плохой фильм, или что-то глупое, то двери просто с шумом захлопнутся. Просто обалдеть.
Множество молодых актрис в наши дни выступают против того, чтобы их считали феминистками. Кажется, это свойственно определенному поколению: люди более старшего поколения видят это [феминизм] через свое определение – как равенство между мужчиной и женщиной, тогда как молодое поколение по некоторым причинам больше рассматривает его как разъединяющее понятие. Кристен: Понимаю, о чем вы. Это так странно, не так ли? Как, что вы имеете в виду? Вы не верите в равноправие для мужчины и женщины? Думаю, это ответ на излишне-агрессивные образцы. Существует множество женщин, чувствующих себя преследуемыми, и это продолжается, и иногда я думаю: «Честно, просто расслабься, потому что сейчас ты идешь в другом направлении». Иногда самый громкий голос в комнате - не тот, что обязательно нужно слушать. За счет одной только нашей природы, думайте о том, что вы говорите, и говорите это – но не кричите им в лицо, потому что тогда вы дискредитируете нас.
Применительно к этому, одна небольшая перспектива, люди говорят: «Если ты хочешь работать в этой киноиндустрии как женщина, ты должна быть стервой». Нет, вы собираетесь разрушить любую возможность, и обеспечиваете нам дурную славу. Это сверх компенсация по отношению к тому, куда движется наше поколение, «релакс». Потому что это проще для нас, и потому что у нас нет столько злости, так что мы не можем быть в режиме стервы постоянно, и это немного сбивает с толку. Но это действительно смешно, говорить, что ты не феминистка.
Перевод, специально для сайта www.twilightrussia.ru
Best Supporting Performance at Cannes, top 5 best supporting performances at TIFF, & best supporting performance at NYFF!
Лучшая роль второго плана в Каннах, 5-ка лучших ролей второго плана на Меэждународном кинофестивале в Торонто и лучшаяроль второго плана на Международном кинофестивале в Нью-Йорке!
В самый разгар октября в столицу западным ветром занесло одиннадцать европейских кинокартин. Все они будут представлены в рамках фестиваля «West Wind» c 15 по 19 октября. В качестве фильма открытия вечером минувшей среды московские зрители увидели последнюю работу французского режиссера Оливье Ассаяса «Зильс-Мария».
Это история о жизни известной, уже зрелой актрисы Марии Эндерс (Жюльет Бинош), ставшей популярной еще в 18 лет благодаря исполнению роли молодой и уверенной девушки по имени Сигурд в спектакле ее близкого друга Вильгельма «Змея Малойи». Спустя многие годы после звездного взлета Марии Вильгельм неожиданно уходит из жизни, а она получает предложение вновь сыграть в этом спектакле, но уже совсем другую роль, более подходящую ей по возрасту — роль зрелой Хелены, которая сломалась под влиянием самоуверенной и даже жестокой Сигурд.
Нежелание осознать и принять давно ушедшую молодость приводит Марию к тому, что называется кризисом среднего возраста. Состоявшаяся актриса видит в себе ту молодую бунтарку, когда как общественность воспринимает Марию как знатную особу с высокими запросами. Именно такой, серьезной дамой, она предстает в первых сценах, но постепенно, словно срывая ненужные оболочки, зрителю раскрывается ранимая душа одинокой женщины с ее слабостями, недостатками и противоречиями.
p_640573
Возможно, если бы не «правая рука» актрисы – ассистентка Валентина (Кристен Стюарт), депрессия Марии была бы еще более прогрессирующей. Однако несмотря на поддержку помощницы, ощущение неустроенности собственной жизни не покидает Марию и подпитывается завистью к молодой восходящей звезде Джо-Энн Элис (Хлоя Грейс Морец), которую утвердили на роль той самой Сигурд, принесшую однажды славу юной Марии.
Женщина чувствует, что существует словно вне времени. Имена современных кинозвезд и других деятелей культуры ни о чем ей не говорят, а современные фильмы кажутся ей пустыми и безыдейными. Мария живет в тихом доме в Швейцарии и попросту не замечает, как все вокруг стремительно меняется и движется вперед, не оставляя и надежды на существование прошлого. Лишь роль Хелены заставляет Марию ощутить эту огромную пропасть между ней и реальным миром.
Ощущение повисшей в воздухе безысходности подкрепляется красками и тонами, в которых снят фильм. Приглушенность красок, характерная как для европейского кинематографа в целом, так и для конкретных работ Оливье Ассаяса, присутствует и в этом фильме. Даже захватывающий пейзаж швейцарских Альп появляется здесь не с целью украсить фильм, а, скорее, чтобы добавить в атмосферу и развитие сюжета еще больше неспешности.
В фильме практически нет музыки: в основном она появляется в эпизодах, снятых в горах. Все бытовые сцены становятся максимально реалистичны, в них нет ничего постороннего — только «оголенные», ничем не искаженные чувства и эмоции героинь. Слышен каждый вздох и шаг актеров. Оттого так заразителен порой смех Марии и Валентины, изредка разбавляющий общее настроение безысходности в фильме. Они настолько близки, что, кажется, вот-вот — и это выльется в нечто большее, чем просто женская дружба.
Отголоски характера Хелен — героини, играемой Марией — порой просачиваются в ее собственную жизнь; игра словно становится частью повседневной жизни. Происходит слияние искусства с реальностью. И все сложнее становится отличить доверительные отношения Марии и Валентины от любовной связи Хелены и Сигурд.
Кстати, известное правило Антона Павловича Чехова «Если в первом акте пьесы на стене висит ружьё, то в последнем акте оно непременно должно выстрелить», для этой картины неприменимо: некоторые ответвления от основного сюжета либо не получают дальнейшего развития, либо остаются в состоянии некой недосказанности. Хотя, возможно, это лишь очередной прием режиссера, играющий на пользу создания максимально реалистичной киноленты.
Имя Жюльет Бинош в актерском составе фильма вряд ли заставит зрителя сомневаться в профессионализме игры этой неподражаемой актрисы. Однако исполнительница еще одной из ведущих ролей, Кристен Стюарт, которая, к сожалению, остается в сознании многих лишь звездой «сумеречной саги», в «Зильс-Марии» поистине восхищает собственной естественностью и неподдельностью. Несмотря на то, что голливудский кинематограф делает ставку на совсем иные вещи, нежели европейский, с работой в так называемом «другом кино» Кристен справилась превосходно. Пусть у нее уже был опыт работы в независимом кино США (стоит вспомнить хотя бы ее давнишнюю роль в фильме «Говори») и в совместных работах киностудий США и Европы, этот фильм можно назвать дебютом молодой актрисы в еврокино без примесей американского кинематографа.
Оливье Ассаяс в этой работе остается верен своим режиссерским традициям и продолжает добиваться максимальной точности и правдивости в изображении жизни героев. Отчасти это создает впечатление некоторой затянутости фильма — начинаешь думать, что ничего не происходит, но стоит лишь перемотать в голове увиденное, как понимаешь: именно так и протекает настоящая человеческая жизнь, не приукрашенная и не искаженная никакими киноприемами.
«Зильс-Мария» это постоянное балансирование на грани вымысла и реальности, успеха и неудачи, жизни и смерти. Кажется, вот-вот и этот неустойчивый баланс нарушится непоправимой драмой, и жизнь уже никогда не вернется на круги своя. Но все идет своим чередом, а это необъяснимое ощущение «накануне трагедии» остается со зрителем на протяжении всего фильма.
Кристен Стюарт охватывает спокойствие после "Camp X-Ray"
"Я действительно счастлива сейчас, чрезмерно счастлива," говорит она. "Я определенно не смотрю украдкой — мне нравится осматриваться вокруг. Я чувствую себя замечательно. Прямо сейчас я не преодолеваю страх".
Нью-Йорк, почти два года назад, Кристен Стюарт, съежившись, сидит в темном углу ресторана отеля Tribeca Grand Hotel, держит в руке бокал красного вина и рассматривает комнату. Нет ничего худшего для нее, чем глазеющие люди, которые то и дело пялятся, а потом делают вид, что этого не делали. С другой стороны, она понимает, что ей, как публичному человеку, нужно быть открытой перед людьми, но осознание этого делает выражение ее лица кислой миной.
Но в этот солнечный полдень, в октябре 2014 года, когда Кристен занималась продвижением ее нового фильма «Лагерь Х-Рей», она выглядит намного расслабленнее, спокойней и миролюбивей, чем тогда 2 года назад.
«Я очень счастлива, действительно счастлива сейчас», - говорит она. «Я определенно не смотрю украдкой сейчас – мне нравится знакомиться с чем-то новым. Я сейчас преодолеваю свои страхи».
В это же время Стюарт говорит: «Я была напугана многими вещами. И ничем это не компенсировала для себя. Теперь у меня нет никаких предрассудком ни перед чем. И это здорово. Я могу развивать все свои творческие идеи больше, чем когда-либо. Я супер счастлива, я бросила вызов, я вдохновлена им и отдыхаю».
Она ничего не объясняла и не жаловалась, просто держала голову высоко и поговорила со мной еще немного после интервью. Она хочет вернуться к своей работе, но сохранить чувство равновесия и концентрации. Но, как говорят, нужно быть осторожными со своими желаниями. Сейчас после непрерывной работы над семью новыми фильмами, Кристен чувствует головокружительную необходимость в перерыве.
«Я наконец-то сделаю это». (сделает перерыв – прим. переводчика).
Финансово она может себе позволить не работать, благодаря тем годам, когда она была Беллой Свон, а Роберт Паттинсон – Эдвардом Калленом. И пока, по ее словам, она не будет ориентирована на «бизнес» или «экономическое вознаграждение», то она может выбирать любые проекты, основанные не на больших бюджетах, а на актерских возможностях.
«Все такие говорят «Ты вернулась в независимое кино». Я пыталась делать независимые фильмы между каждым из сумеречных фильмов. И я до сих пор это делаю», - говорит она. «И «Сумерки» поначалу тоже были небольшим инди-фильмом с некоторым количеством фантастики. Именно поэтому я и выбрала эту роль. Я не пытаюсь заставить думать людей, что я очень серьезная. Роли для женщин в Голливуде – это большая проблема. Если находится хороший сценарий – я просто прыгаю от радости».
И у нее только приятные воспоминания о «Сумерках», без всякого негатива.
«Что я вынесла из всего этого? Мы все очень тяжело работали над этими фильмами. Каждый день работы над ними сделал нас такими, какими мы есть сейчас. Быть часть чего большего было хорошим тестом для меня . Это был сумасшедший процесс взросления», - говорит Кристен о роли Беллы.
В это же время она продвигает фильм «Лагерь Х-Рей», где играет роль надзирательницы тюрьмы в Гуантанамо. Она впервые столкнулась с политическими заключенными, осознанием всех ужасов террористической войны, и поиском ответов на реальное значение слов «враг» и «жертва».
«Я определенно не тот человек, который выйдет на трибуну и во всеуслышание будет говорить о тех вещах, которые меня волнуют. Но я могу высказать свое мнение другими способами. Поэтому давать интервью на эту тему смешно для меня. Чувак, я сделала фильм. Это просто вежливо напоминание», - обращается она. «Это не фильм про праведников … Было так чудесно играть такую простую американскую девушку. Мы все не любим искать истину. Я знаю, это звучит отрицательно, но это правда. Я думала, что будет интересно показать эту девушку, хорошего человека, милого человека, позитивно настроенного человека, которая хочет забыться и стать чем-то большим. Что Вы думаете о людях, которые хотят служить своей стране? Очернить подобное было вызовом».
После того как ее героиня Эми Коул дает отпор пьяным ухаживаниям своего босса, она оказывается в ситуации, которую она не контролирует, к ней начинают относится с враждебностью. Все это время она должна вести себя как профессионал и ненавидеть заключенных, которых она охраняет. Как известная личность, приходилось ли Кристен судить себя?
«Конечно да», - говорит она. «Я никогда не проводила параллелей. Конечно, я это чувствовала. Это глупо. Но это делают другие люди за меня».
Одетая в белый топ, черные штаны и любимые старые сникерсы, со спутанной короткой стрижкой, Кристен смеется, скромничает и ведет себя совершенно искренне. Трудно представить, что эта брюнетка – мировая знаменитость, чьи фаны просто пожирают каждую деталь ее жизни. Говоря о славе Кристен повторяет:
«Я все равно чувствую себя не комфортно по этому поводу, хотя уже и привыкла. Я пытаюсь с этим жить и становлюсь сильнее с каждым днем. Я справляюсь с этим лучше, чем когда либо. Мне нравится чувствовать себя не комфортно. Я люблю противостоять чему-то».
Стюарт только что закончила сниматься в своем последнем фильме – футуристических «Равных» с Николасом Холтом и режиссером Дрейком Доремусом. По ее словам, этот проект ее просто разорвал эмоционально и спровоцировал то, что ей долго было необходимо – перерыв, чтобы быть Кристен, чтобы быть человеком. Она не хочет даже читать новые сценарии.
«Я хочу сделать перерыв, потому что я работала непрерывно 2 года. Я актриса, это моя форма искусства, но я начинала такой молодой, поэтому иногда задумываюсь над тем, чтобы что-то создавать .. Я хочу проводить время в родном Лос-Анджелесе и я хочу что-то сделать своими руками. Я приняла это решение всего пару недель назад», - рассказывает она и добавляет, что «хочет снять короткометражный фильм».
И она хочет сделать нечто невозможное: просто выйти на улицу и пообщаться со своими друзьями без папарацци. Она смешивает плохое с хорошим, осознавая, что ее побеги связаны с обратной стороной славы.
«Та вещь, которая всегда будет со мной – это любовь к работе. Я люблю тяжело работать. Я согласна даже на эту изоляцию от всех. Временами, я понимаю, что это ненормально. Это странно, но это дает мне возможность заниматься тем, что я люблю. Мне бы хотелось, чтобы моя жизнь была более нормальна. Строить планы тяжело. Ты должна быть готова поменять их в любой момент. Если ты приходишь куда-то, а там есть придурки, то приходится уходить».
Другое дело, признает Стюарт, что она всегда смотрит через плечо: "Я уже не переживаю из-за этого. Мне все равно. Если кто-то уставился на меня, то это ничего».
Честное, не прилизанное, вдумчивое интервью 
Adir Abergel & Jillian Dempsey
